Долгоруковы и Долгорукие
Русский княжеский род, происходящий от св. кн. Михаила Всеволодовича Черниговского. Потомок его в седьмом колене, кн. Иван Андреевич Оболенской, прозванный Долгоруким, был родоначальником князей Д. Из этого рода было шесть бояр, четыре окольничих, один фельдмаршал. Род князей Д. разделился на три ветви, происходящие от окольничего кн. Федора Федоровича († в 1664 г.) и бояр Юрия († в 1682 г.) и Димитрия († в 1674 г.) Алексеевичей. Он внесен в V часть родословной книги Владимирской, Московской, Подольской, Полтавской, С.-Петербургской, Симбирской, Тульской и Черниговской губ. (Гербовник I, 7).
Долгоруковы, князья - русские полководцы, государственные деятели и писатели:
1-3) Михаил, Андрей и Юрий Семеновичи были воеводами при Иоанне Грозном и участвовали в разных походах этого времени.
4) Иван Андреевич по прозванию Шибан, был воеводой в Чернигове и Воронеже; в 1587 г. назначен начальником сторожевого полка в Туле; в конце 1590 г. убит казаками, сделавшими набег на Воронеж.
5) Данило Иванович Д.-Шибановский по воцарении Михаила Федоровича сделан окольничим, был воеводой в Калуге; в 1618 г., во время осады Москвы войсками Владислава, защищал Калужские ворота. † в 1626 г.
6) Григорий Иванович , по прозванию Черт , брат предыдыдущего, был воеводой в разных городах, участвовал в походах на крымцев и в Ливонской войне; пользовался большим доверием Федора Иоанновича и Бориса Годунова.
7) Григорий Борисович , прозванием Роща , в 1608 г. назначен первым воеводой в Троицко-Сергиевскую лавру, отбил несколько приступов польских войск, делал удачные вылазки и, наконец, принудил поляков отступить от лавры. В 1613 г. убит при обороне Вологды против поляков.
8) Владимир Тимофеевич - в 1607 г. боярин, в 1615 г. воевода в Казани, в 1624 году судья в судном патриаршем приказе. В 1624 г. царь Михаил Федорович женился на его дочери, княжне Марии; но через четыре месяца после брака молодая царица скончалась. Пораженный ее смертью, В. Т. удалился от двора и умер в 1633 г. в полном уединении.
9) Юрий Алексеевич - в 1648 г. боярин; в 1659 г. разбил под Вольной гетмана Гонсевского и взял его в плен; в 1661 г. под Могилевом разбил гетмана Сапегу; в 1670 г., посланный против Стеньки Разина, разбил его под Симбирском; в 1676 г. сделан начальником Стрелецкого приказа. Когда был убит стрельцами сын его Михаил (см. ниже), Ю. А., утешая жену покойного, имел неосторожность сказать, "Не плачь, дочь! Щуку злодеи съели, да зубы остались целы. Всем им быть на плахе!" Стрельцы, услышав эти слова, мучили старика и, наконец умертвив его, повлекли труп его к лобному месту, где забросали его рыбой, с криками: "Ешь ты сам рыбу!" Только на третий день тела отца и сына были погребены.
10) Михаил Юрьевич, сын предыдущего; в 1671 г. боярин. Царь Федор Алексеевич сделал его начальником Разрядного приказа. В 1682 г. он принимал деятельное участие в уничтожении местничества. Убит стрельцами 15 мая того же года.
11) Яков Федорович (1659-1720) получил очень хорошее для того времени образование, под руководством наставника из поляков, и свободно владел латинским языком. В 1682 г., во время стрелецкого бунта, он открыто принял сторону царевича Петра Алексеевича, который сделал его своим комнатным стольником. Царевна Софья, опасаясь его влияния на брата, отправила Д., в 1687 г., послом во Францию и Испанию, просить эти государства о помощи в предстоявшей войне с Турцией. Посольство не имело успеха. В 1689 г., в разгар распри Петра с Софьей, Д. одним из первых явился к Петру в Троице-Сергиеву лавру, за что, по низвержении Софьи, был назначен судьей Московского приказа. В 1695 и 1696 годах он находился в обоих Азовских походах и возведен в звание ближнего боярина. Уезжая за границу в 1697 г., Петр возложил на Д. охрану южной границы и наблюдение за Малороссией. В 1700 г., при учреждении "Приказа военных дел", Д. была подчинена комиссариатская и провиантская часть; но в том же году, в битве под Нарвой, он был взят в плен и более десяти лет томился в неволе, сперва в Стокгольме, потом в Якобштате. Отправленный оттуда в Умео, на шхуне, на которой находилось 44 русских пленных и только 20 шведов, Д., вместе с товарищами, обезоружил шведов и приказал шкиперу идти в Ревель, находившийся тогда уже в нашей власти. Петр назначил Д. сенатором, поручив ему по-прежнему исполнять обязанности генерал-кригскомиссара. В течение своего плена в Швеции Д. имел возможность близко ознакомиться с шведскими порядками и государственным строем и потому сделался весьма полезным советником Петра, особенно при устройстве коллегиального управления. В 1717 г. государь приказал Д. председательствовать в Ревизион-коллегии. Здесь Д. явился строгим и неподкупным контролером доходов и расходов казны, неизменно руководясь правилом, высказанным при решении одного дела в сенате: "Царю правда лучший слуга. Служить - так не картавить; картавить - так не служить". Имя Д. перешло в потомство и сделалось популярным, благодаря множеству сохранившихся о нем рассказов, свидетельствующих о его прямодушии и неподкупности.
12) Григорий Федорович , брат предыдущего (1656-1723). В 1700 г. отправлен в Польшу с тайным поручением условиться с королем Августом относительно плана военных действий против шведов; вслед за тем назначен чрезвычайным посланником при дворе Польском. Когда, в 1706 г., Карл XII занял Варшаву и принудил Августа II отказаться от престола, Д. вернулся в Россию. В 1708 г., после измены Мазепы, он руководил выборами нового малороссийского гетмана и провел в это звание преданного России Скоропадского; в 1709 г. отличился в Полтавской битве. В том же году вновь назначен послом в Польшу. Заботы его об интересах России и православия возбудили против него такую ненависть польского духовенства и поляков, что в 1721 г. он, по собственной его просьбе, был отозван из Варшавы и получил звание сенатора.
13) Василий Владимирович (1667-1746) участвовал в походах 1705 и 1707 гг. и отличился при взятии Митавы. В 1708 г. он был послан с отрядом на Дон для усмирения Булавинского бунта (см.). Во время Полтавской битвы командовал запасной конницей и содействовал полному поражению шведов. Сопутствовал Петру Великому в Прутском походе 1711 г. Когда русская армия была окружена турками, Д. присоединился к предложению Шереметева "проложить дорогу штыками или умереть". В 1713 г. отличился при взятии Штетина; в 1715 г. был председателем особой комиссии, назначенной царем для исследования подлогов и расхищений по провиантской части, совершенных при участии князя Меньшикова; потом, за болезнью Петра, был послан им в Польшу "вместо себя, для лучшего управления дел", а в 1716 и 1717 гг. сопровождал государя в его втором заграничном путешествии. Несмотря на расположение Петра, В. В. не особенно сочувственно относился ко многим его реформам и примкнул к сторонникам и советникам царевича Алексея Петровича. Когда, в 1718 г., над царевичем был учрежден суд, Д. был лишен чинов и сослан в Соликамск. Только в день коронования императрицы Екатерины I, 7 мая 1724 г., ему разрешено было вновь вступить в службу с чином полковника. Екатерина I назначила его главнокомандующим войсками, сосредоточенными на Кавказе (1726). При Петре II В. В. был вызван в Москву родичами, желавшими иметь под рукой близкого им человека, пользовавшегося известностью в войске. В 1728 г. Д. был произведен в фельдмаршалы и назначен членом верховного тайного совета. После кончины Петра Д., в заседании верховного тайного совета 19 января 1730 г., решительно сопротивлялся ограничению самодержавия, предложенному князьями Д. М. Голицыным и В. Л. Долгоруковым. Благодаря этому, когда Долгоруковых постигла опала, В. В. был единственным членом этой фамилии, сохранившим свое положение. Но жестокое гонение, воздвигнутое на его родичей, до такой степени раздражило его, что он имел неосторожность в резких выражениях порицать императрицу и был сослан в Ивангород (декабрь 1730). Когда возникло дело о подложном духовном завещании Петра II (см. биографию князя Ивана Алексеевича), Д. был заключен в Соловецкий монастырь, хотя вся вина его заключалась в том, что он знал о замыслах своих родичей. Императрица Елизавета (есть указание, что В. В. был ее крестным отцом) вызвала его снова ко двору, вернула ему фельдмаршальский чин и назначила президентом военной коллегии. В этом звании он ввел несколько существенных улучшений в организации русской армии и снабжении ее вещевым довольствием.
14) Владимир Владимирович (1667-1750), брат предыдущего. В 1711 г. назначен сенатором; в 1718 г., по делу царевича Алексея, арестован и выслан в дальние деревни, откуда возвращен в 1721 г. С 1724 по 1730 г. был вице-губернатором Сибири. Вслед за братом, в 1731 г., должен был поселиться в своей деревне, а в 1739 г. сослан в Соловецкий монастырь. Елизавета Петровна возвратила ему все его отличия и назначила сенатором.
15) Василий Лукич (1672-1739), в 1687 г. отправился в свите дяди своего, кн. Якова Федоровича, во Францию, где и оставался для окончания своего образования до 1700 г. Здесь он основательно изучил несколько иностранных языков, заимствовал внешний лоск версальских придворных и, сдружившись с иезуитами, усвоил их нравственные воззрения. Вызванный в Россию, Д. был назначен состоять при другом своем дяде, кн. Григории Федоровиче, русском посланнике в Польше, и в течение 1706 и 1707 гг. заменял его в этой должности. С 1707 по 1720 г. он был послом в Дании, где ему поручено было разорвать союз датского короля Фридриха IV с Карлом XII и затем укрепить союз и дружбу России с Данией. В конце 1720 г. он был отправлен послом во Францию, хлопотать о посредничестве при примирении России со Швецией и о признании Петра императором. Первое поручение увенчалось успехом: французский посланник в Швеции получил приказание открыть "негоциацию", согласно с желанием Петра Великого, на просьбу же о признании императорского титула за русским царем регент отвечал решительным отказом. По возвращении из Франции, в 1723 г., Д. был сделан сенатором, а в следующем году назначен полномочным министром в Варшаву, с поручением защищать интересы православных и домогаться признания за Петром императорского титула. В 1726 г. Д. был послан в Стокгольм, с поручением противодействовать сближению Швеции с Англией и присоединению первой к Ганноверскому союзу; эта миссия не имела успеха. В царствование Петра II Д., назначенный членом верховного тайного совета, был руководителем всех честолюбивых планов фамилии Долгоруковых. Во время предсмертной болезни Петра II он явился самым энергичным участником в составлении подложного духовного завещания (см. ниже). Когда замысел этот потерпел неудачу, Д., тотчас по кончине Петра, в заседании верховного тайного совета поддержал предложение кн. Д. М. Голицина об избрании в императрицы герцогини Курляндской Анны Ивановны, редактировал "ограничительные пункты", сам отвез их в Митаву и уговорил Анну Ивановну подписать их, но, после приезда императрицы в Москву, должен был присутствовать при публичном уничтожении составленного им акта (см. Верховники). 9-го апреля 1730 г. Д. был назначен губернатором в Сибирь, с приказанием безотлагательно отправиться к месту назначения, а 17 апреля его нагнал офицер и предъявил указ императрицы о лишении его чинов и ссылке в деревню. 12 июня состоялся новый указ, которым повелевалось заточить кн. Д. в Соловецкий монастырь. В 1739 г., после признания кн. Ивана Алексеевича (см.) относительно подложной духовной Петра II, Д. был привезен в Новгород, подвергнут допросам и пытке и 8 ноября того же года обезглавлен.
16) Алексей Григорьевич, сын Григория Федоровича (год рождения неизвестен), благодаря значению при дворе отца и дяди быстро повышался по службе; в 1713 г. был губернатором в Смоленске, в 1723 г. президентом главного магистрата, а в 1726 г., по ходатайству Меньшикова, возведен императрицей Екатериной I в звание сенатора и назначен гофмейстером и вторым воспитателем вел. кн. Петра Алексеевича; одновременно с этим сын его, кн. Иван Алексеевич, определен к великому князю гоф-юнкером. При Петре II, Д., осыпанный наградами, назначен членом верховного тайного совета. Он старался восстановить Петра против Меньшикова и, наконец, добился ссылки последнего в Сибирь. Честолюбивый и вместе с тем ограниченный, Д., чтобы совершенно подчинить себе Петра, отвлекал его от занятий, поощряя его страсть к охоте и другим удовольствиям, и беспрестанно увозил в свое подмосковное имение Горенки, где около него находились только члены Долгоруковской семьи. Здесь Д. сблизил четырнадцатилетнего императора с одной из своих дочерей, княжной Екатериной, которая и была обручена с государем. После смерти Петра II Д. был единственным членом верх. тайного совета, подавшим голос против избрания на царство Анны Ивановны. По воцарении Анны, кн. Д. был сослан со всей семьей в Березов, где и умер в 1734 г.
17) Иван Алексеевич , сын предыдущего, род. в 1708 г. В 1726 г. пожалован гоф-юнкером к вел. кн. Петру Алексеевичу, который скоро искренне к нему привязался. За неосторожно выраженное неодобрение предполагавшемуся обручению Петра с дочерью Меньшикова, Д. был назначен к переводу в полевые полки; но когда, вслед за тем, на престол вступил Петр, Меньшиков должен был оставить при нем его фаворита. После падения Меньшикова Д. сделан был обер-камергером и получил чин майора Преображенского полка (равнявшийся тогда чину генерала). Перед ним раболепствовали не только придворные, но и иностранные министры. Человек не без способностей и с добрым сердцем, Д. не имел ни воли, ни нравственных правил; высота общественного положения, которой он достиг без всякого труда и заслуг, вскружили ему голову; никем не сдерживаемый, он вел рассеянную и распутную жизнь. В конце 1729 г. И. А. сделался женихом графини Натальи Борисовны Шереметевой. Когда Петр II находился в предсмертной агонии, князь Алексей Григорьевич собрал всех своих родичей и предложил составить подложное завещание от имени государя о назначении преемницей престола государыни-невесты. После долгих споров, было решено написать два экземпляра духовной; И. А. должен был попытаться поднести один из них к подписи императора, а другой подписать теперь же под руку Петра, на случай если бы последний не был в состоянии подписать сам первый экземпляр. Когда оба экземпляра духовной были составлены, И. А. очень схоже подписался на одном под руку Петра. Этим и ограничилось его участие в замысле родичей. Находясь неотлучно у одра умирающего государя, он не присутствовал на дальнейших совещаниях. Так как Петр не приходил в сознание, то князю Д. не удалось поднести к его подписи заготовленное завещание. После кончины императора он передал оба экземпляра духовной своему отцу, который впоследствии сжег их. Вскоре по воцарении Анны Ивановны Д. обвенчался с графиней Шереметевой. 9 апреля 1730 г. Д. был сослан, вместе с другими членами его семейства, в дальние деревни, а в июне того же года переведен в Березов. Сперва Долгоруковых держали там довольно строго, но потом им удалось задобрить своего пристава, майора Петрова, и березовского воеводу Бобровского, которые начали оказывать им разные послабления. Д. стал заводить дружбу с офицерами местного гарнизона, с местным духовенством и с березовскими обывателями, и вместе с тем вновь втягиваться в прежнюю, разгульную жизнь. В числе его приятелей находился тобольский таможенный подьячий Тишин, которому приглянулась красивая "разрушенная" государыня-невеста, княжна Екатерина. Раз как-то, напившись пьяным, он в грубой форме высказал ей свои желания. Оскорбленная княжна пожаловалась другу своего брата, поручику Овцыну, который жестоко избил Тишина. В отмщение подьячий подал сибирскому губернатору донос, материалом для которого послужили неосторожные выражения Д. В Березов был послан капитан сибирского гарнизона Ушаков, с секретным предписанием проверить заявления Тишина. Когда оно подтвердилось, Д., в 1738 г., был увезен в Тобольск, вместе с двумя его братьями, Бобровским, Петровым, Овцыным и многими другими березовскими обывателями. Следствие, производившееся по современному обычаю "с пристрастием", т. е. с пыткой, продолжалось недолго. Девятнадцать человек из числа арестованных были признаны виновными в разных послаблениях Д. и прикосновенными к "вредительным и злым словам" кн. Д.; Петров был обезглавлен, а остальные биты кнутом и разосланы по дальним городам или записаны в солдаты. Д. во время следствия содержался в ручных и ножных кандалах, прикованным к стене. Нравственно и физически измученный, он впал в состояние, близкое к умопомешательству, бредил наяву и рассказал даже то, чего у него не спрашивали - историю сочинения подложного духовного завещания при кончине Петра II. Неожиданное признание это повлекло за собой новое дело, к которому привлечены были дяди князя Д., Сергей и Иван Григорьевичи и Василий Лукич. 8 ноября 1739 г. И. А. Д. был колесован на Скудельничьем поле, в версте от Новгорода.
18) Сергей Григорьевич, сын Григория Федоровича, один из выдающихся дипломатов прошлого столетия. Молодость свою провел при посольствах в Париже, Вене и Лондоне. В 1721-25 и 1728-29 гг. был посланником в Варшаве. В 1729 г. был вызван в Петербург своими родственниками, а в 1730 г. разделил их опалу. Высланный с женой и детьми на безвыездное житье в дальние деревни, он через несколько месяцев был сослан в Раненбург (Рязанской губернии) под строгий присмотр, а имения его, кроме одного, конфискованы. В 1735 г., благодаря заступничеству его тестя, П. П. Шафирова, участь Д. была облегчена и ему дозволено жить в одной из его деревень. Через 4 года Д. удалось добиться полного помилования, и он даже был назначен послом в Лондон. Но не успел Д. выехать из Петербурга, как возобновилось дело о Д. (см. Иван Алексеевич Д.). Д., как составитель подложного завещания от имени Петра II, был арестован, подвергнут допросу и казнен в Новгороде 8 ноября 1739 г.
19) Владимир Сергеевич (1717-1803) обучался во Франции, службу начал в 1756 г. "дворянином" посольства в Константинополе, с 1762 по 1789 г. был посланником при прусском дворе.
20) Василий Михайлович - племянник Василия Владимировича (1722-1782). Опала, постигшая его родичей при императрице Анне Ивановне, коснулась и Д. На тринадцатом году он был записан солдатом в армию, двинутую под начальством фельдмаршала Миниха против Крыма. Отличился при взятии Перекопской крепости (1736), но до кончины Анны Ивановны оставался в полном забвении. При Елизавете Петровне он начал быстро подвигаться в чинах и участвовал с отличием в Семилетней войне. Императрица Екатерина II, в день своего коронования, произвела его в генерал-аншефы. При объявлении первой войны Турции, на князя Д. возложено было охранение наших крымских границ, а в следующем году велено вторгнуться с тридцативосьмитысячным корпусом в Крым. Эта задача была им выполнена блистательно. 4 июля он разбил семидесятитысячную армию хана Селим-Гирея и овладел Перекопом; 29 июля, при Кафе, вторично поразил собранное ханом девяностопятитысячное войско; вслед за тем занял Арабат, Керчь, Еникале, Балаклаву и Тамань, принудил Селима бежать в Константинополь и возвел на его место доброжелателя России, хана Саиб-Гирея. Императрица наградила князя Д. орденом св. Георгия 1 ст. и титулом "Крымского". Обиженный тем, что не получил чина фельдмаршала, Д. вышел в отставку и поселился в деревне. В 1780 г. императрица назначила его главнокомандующим в Москву, где он заслужил общую любовь своей добротой, доступностью и бескорыстием.
21) Юрий Владимирович (1740-1830) отличился в Семилетней войне, был два раза ранен. В начале первой турецкой войны Д. был послан с секретным поручением поднять черногорцев против турок; но, не имея никакого понятия о нравах, обычаях и характере черногорцев, он потерпел полную неудачу и, едва не поплатившись жизнью, уехал в Пизу, где явился к начальнику нашего флота в Архипелаге, графу А. Г. Орлову. Состоя при последнем, князь Д. пытался высадиться около крепости Модоны и овладеть ею, но вынужден был отступить, раненный в руку и ногу. На собранном графом Орловым военном совете Д. вместе с Грейгом настоял, "чтобы флот наш искал турецкий и атаковал его"; перед самой Чесменской битвой принял, по просьбе Грейга, начальство над кораблем "Ростиславом" и, командуя им, содействовал уничтожению турецкого флота. Позже он сражался против турок под начальством Румянцева. Во время второй турецкой войны Д. овладел Аккерманом и Бендерами. Обидевшись, что при формировании армии, предназначавшейся против Пруссии, главнокомандующим был назначен не он, а граф И. П. Салтыков, Д. в 1790 году вышел в отставку. В 1793 г. Екатерина вверила ему начальство над войсками, расположенными в присоединенных от Польши губерниях; но вскоре, поссорившись с фаворитом императрицы, кн. Зубовым, он вынужден был сперва оставить должность, а потом вторично выйти в отставку. По воцарении императора Павла он был назначен главнокомандующим в Москву, но, по наветам недоброжелателей, уволен от службы (1797). Через несколько месяцев государь вызвал его в Петербург, обласкал и спросил: "Чего он хочет?" - "Угодить вашему величеству", - отвечал Д., - и за этот ответ получил звание члена государственного совета, но, вслед за тем, опять неожиданно уволен в отставку. Во время войны 1812 г., при формировании ополчения, Д. был избран начальником седьмой области земского войска. Любопытная автобиография его, в которой подробно описана экспедиция в Черногорию, напечатана в приложении к "Сказаниям о роде князей Долгоруковых", издана книга П. В. Долгоруковым в 1840 г.
22) Иван Михайлович (1764-1823) был сначала на военной службе, затем вице-губернатором в Пензе и губернатором во Владимире. Собрания его стихотворений и сочинений ("Бытие моего сердца") выходили в М., 1802, 1808, 1818 и переизданы в 1849 г. Смирдиным. Своими любовными посланиями к Глафирам, Нинам и т. д. Д. приобрел в свое время известность. Он написал также несколько элегий на смерть известных лиц, несколько од, оперу "Любовное волшебство", комедию "Дурылом, или Выбор старшины". Во всех этих произведениях кн. Д. очень мало поэтического, что сознавали уже и современники поэта (напр. Батюшков). Гораздо большего внимания заслуживают оставшиеся после князя Д. отрывки его воспоминаний ("Москвитянин", 1844, № 11, 1842, № 2; переп. в изд. Смирд. II), "Капище моего сердца, или словарь всех тех, с коими я был в разных отношениях в течение моей жизни" (изд. с предисловием О. Бодянского в "Чтениях общества истории и древностей", 1872 и в "Русском Архиве", 1890), "Журнал путешествия из Москвы в Нижний в 1813" (в "Чтениях", 1870 и отд.), "Путешествие в Киев в 1817 г.", (там же). Письма кн. Д. к Макарову напечатаны в "Дамском Журнале" (т. 25 и 26). - О кн. Д. см. М. Дмитриева, "Москвитянин", 1851, № 3, и отд. (изд. 2, М., 1863); ст. М. Лонгинова в "Современной Летописи", 1863, № 4; "Сочинения К. H. Батюшкова", под редакцией Л. Н. Майкова, II.
А. Л-нко.
23) Петр Петрович (1777-1806) - один из приближенных императора Александра I. В 1802 г. он ревизовал губернии Гродненскую и Виленскую, два раза ездил в Берлин с целью скрепить дружеские отношения России с Пруссией; сумел предотвратить разрыв с Швецией, куда был послан для устранения возникших несогласий касательно финляндских границ, а в 1805 году, когда возгорелась война с Францией, опять ездил в Берлин, чтобы убедить прусского короля действовать заодно с Россией и Австрией. Перед Аустерлицким сражением Наполеон послал к императору Александру генерала Савари, с предложением свидания. Александр вместо себя отправил Долгорукова. Наполеон встретил его чрезвычайно любезно; но князь П. П., принадлежавший к сторонникам войны и уверенный в непобедимости русских войск, держал себя гордо и заносчиво, отклонял все предложения Наполеона и предъявлял свои в весьма решительной форме. В Аустерлицкой битве Д. командовал пехотой в корпусе князя Багратиона, выказал большую храбрость, несколько раз отражал атаки неприятеля. На другой день после сражения он был послан в Берлин для побуждения короля прусского к скорейшему объявлению войны Наполеону. Осенью 1806 г. государь поручил ему осмотреть армию, собранную на юге для действий против Турции. Не успев еще окончить осмотра, он получил приказание немедленно прибыть в Петербург для обсуждения мер, которые необходимо было предпринять ввиду разгрома Наполеоном прус. армии под Иеной. Д. поскакал в Петербург с такой поспешностью, что адъютанты отстали от него на несколько переездов. Прискакав в столицу, усталый и разбитый, он тотчас был принят государем и имел с ним долгое совещание. В тот же день он заболел горячкой и скоро умер.
24) Сергей Николаевич (1780-1830) - был в царствование Павла I комендантом С.-Петербургской крепости, потом членом военной коллегии, а при Александре I - посланником при королях Людовике Наполеоне, в Голландии, и Иоахиме Мюрате в Неаполе. В 1812 г. он командовал пехотным корпусом, а в 1816 г. оставил службу. Князь С. Н. памятен в русской военной литературе составлением и изданием в свет книги под заглавием: "Хроника Российской Императорской армии, составленная по Высочайшему повелению" (СПб., 1799). Книга эта заключает в себе краткие известия о начале каждого из современных полков, с показанием, какие они имели в 1799 г. мундиры, знамена и штандарты и где были расквартированы. Хотя она и содержит некоторые неверности, но для истории устройства русской армии весьма драгоценна, потому что многие бумаги, служившие автору для ее составления, в 1812 г. погибли во время пожара Москвы.
25) Михаил Петрович (1780-1808), в качестве командира курляндского драгунского полка участвовал почти во всех боях с французами в 1806 и 1807 гг. В 1808 г., во время военных действий против шведов, был убит в сражении при Иденсальми.
26) Василий Васильевич (1789-1858) участвовал при Александре I в Турецкой войне и отличился при штурме Браилова и в сражении под Силистрией; позже был обер-шталмейстером и вице-президентом Вольно-экономического общества. Им воздвигнут в 1842 г. памятник Василию Михайловичу Долгорукову-Крымскому, в Симферополе.
27) Димитрий Иванович, сын Ивана Михайловича (см. выше), род. в самом конце XVIII столетия; с 1845 г. по 1854 г. состоял полномочным министром при персидском дворе, потом сенатором. Он считался знатоком искусств и в особенности живописи. Издал книжку стихотворений "Звуки", довольно плохих подражаний Пушкину и Лермонтову.
28) Василий Андреевич (1804-1868) получил домашнее образование. 14 декабря 1825 г., будучи корнетом л.-гв. конного полка, он находился в Зимнем дворце с внутренним караулом и с тех пор пользовался благоволением императора Николая. Участвовал в польской кампании; в 1841 г. назначен начальником штаба. инспектора резервной кавалерии, в 1848 г. товарищем военного министра; в апреле 1853 г. на него возложено управление военным министерством. Возникшая вскоре Восточная война потребовала от военного министерства необычайного напряжения. Кн. В. А. иногда по целым суткам не вставал из-за письменного стола. Непосильные занятия потрясли его здоровье; в апреле 1856 г. он был уволен с должности военного министра, с назначением членом государственного совета. Три месяца спустя, по личному желанию государя, он занял пост шефа жандармов и главного начальника III Отделения Собств. Канцелярии и оставался в этих должностях до 10 апреля 1866 г. когда был назначен обер-камергером.
29) Владимир Андреевич, брат предыдущего (1810-1891), по окончании курса в Школе гвардейских подпрапорщиков служил в л.-гв. конном полку, участвовал в польской кампании, позже был генерал-провиантмейстером и членом военного совета. В 1865 г. князь Владимир Андреевич был назначен московским генерал-губернатором и исполнял эту должность с лишком двадцать пять лет до 1891 г., пользуясь немалой популярностью среди населения. Особенную деятельность проявил он вовремя войны с Турцией 1877-1878 г.: при его содействии организовано в Москве и уездах до 20-ти комитетов общества Красного Креста, собрано около 1500000 руб. пожертвований в пользу общества и 2220000 руб. для приобретения судов добровольного флота, устроено госпитальное помещение более чем на 2400 кроватей, снаряжены два санитарных поезда, на 170 человек каждый, перевезшие свыше 12500 больных и раненых.
30) Петр Владимирович (1816-1868). С 1859 г. жил за границей и не явился в Россию по вызову правительства, вследствие чего лишен всех прав состояния и признан изгнанным из России. Важнейшие труды его: "Российский родословный сборник" (СПб., 1840-41); "Сведения о роде князей Д." (СПб., 1842); "Notices sur les principales familles de la Russie, par le c-te Almagro" (П., 1842, перепечатано с именем П. В. Д. в Брюсселе, в 1843 г.); "Российская родословная книга" (СПб., 1855-57); "La vérité sur la Russie" (П., 1860); "De la question du servage en Russie" (П., 1860); "Le général Ermolow" (П., 1861); "Des réformes en Russie, suivi d"un aperçu sur les états généraux russes au XVI et au XVII s." (П., 1862), "Михаил Николаевич Муравьев" (СПб., 1864); "Mémoires" (т. I, Женева, 1867; т. II, Базель и Женева, 1871). В 1861 г. Д. издавал в Париже русскую политическую газету: "Будущность"; в 1862 г. в Брюсселе начал издавать на французском языке: "Le véridique, revue" (вышло 4 кн.) и на русском языке "Листок". В 1863 г. он издал в Лондоне записки Ермолова и Дениса Давыдова. Книга "La Vérité" навлекла на него процесс с кн. Воронцовым, подробности которого см. в кн. "Procès du pr. Woronzow contre le pr. Pierre D. et le "Courrier du Dimanche" (П., 1862), в брошюре: "Procès en diffamation du pr. Simon Woronzoff contre le pr. P. D." (Лпц., 1862) и в брошюре Блюммера: "Разбор гражданского процесса кн. П. Д." (1863). О П. В. см. Р. Архив, 1870, № 11.
Литература. Кн. П. Долгоруков, "Родословный сборник" (1840); Петров, "Генеалогия и геральдика" ("Всемирная Иллюстрация", 1869-76); "Долгорукие, Долгоруковы и Д.-Аргутинские" (СПб., 1869); Фадеев, "Заметки по генеалогии князей Долгоруких" ("Русск. Арх.", 1869, №№ 8-9); "Судьба князей Долгоруких при императрице Анне" ("Заря", 1870, №№ 6-9); Корсаков, "Вступление на престол Анны Иоанновны" (Каз., 1879); его же, "Из жизни русских деятелей XVIII в." (Каз., 1891); M. Погодин, "Кн. Василий Андреевич Д." ("Русский", 1868, №№ 7-8); M. Погодин, "Воспоминание о Якове Федор. Д." ("Русский", 1867, №№ 5 и 6); "Кн. Яков Федорович Д." (Биогр. оч., М., 1875); "Дело Долгоруких" ("Русск. Стар.", 1873, № 7); С. Шубинский, "Очерки и рассказы" (3 изд., СПб., 1893); "Кн. Долгоруковы в 1730-40 гг." ("Русская Старина", 1878, т. XXIII); епископ Макарий, "Последние дни кн. Василия Лукича Д. в Соловецком монастыре" ("Чтения Моск. Общ. Ист. и Др. Росс.", 1880, № 3).
{Брокгауз}
.
Род князей Долгоруковых происходит по прямой линии от князя св. Михаила Черниговского, а следовательно и от Рюрика. Св. Михаил Черниговский, замученный в 1246 г. татарами в орде и мощи которого почивают теперь в Архангельском соборе в Москве,… … Большая биографическая энциклопедия
- (Долгорукие) русский княжеский род 15 20 вв., ветвь князей Оболенских … Большой Энциклопедический словарь
ДОЛГОРУКОВЫ (Долгорукие), русский княжеский род 15 20 веков, ветвь князей Оболенских. Род ведет свое происхождение от черниговского князя Михаила Всеволодовича (см. МИХАИЛ Всеволодович). Прозвище Долгорукого получил его потомок Иван Андреевич… … Энциклопедический словарь Википедия
Яков Федорович (1639-1720)
Григорий Федорович (1656-1723)
Василий Лукич (1670-1739)
Василий Владимирович (1667-1746)
русский дворянский род
История князей Долгоруких - одной из самых знатных фамилий в России - без сомнения является драматичнейшей страницей истории страны XVII-XVIII вв. И вместе с тем она полностью отражает все своеобразие того времени.
Основателем этого княжеского рода был Михаил Всеволодович Черниговский, а прозвище Долгорукий получил один из его потомков Иван Андреевич Оболенский.
Наверное, самой яркой политической фигурой из этого рода можно считать князя Якова Федоровича. Он был сыном царского окольничего Федора Долгорукова, человека разносторонних и передовых для того времени убеждений.
Поэтому Яков получил необычайно разностороннее по тем временам образование: изучил несколько иностранных языков, историю, математику и даже богословие. С юношеских лет он служил при царском дворе. Поворотным в его жизни стал 1688 год. По инициативе царевны Софьи Долгорукий был отправлен с русским посольством во Францию и Испанию. Это было очень ответственное дипломатическое поручение, поскольку речь шла о признании России как равноправного европейского государства.
Поведение Долгорукого во время посольской миссии отличалось решительностью и полнейшим пренебрежением к своеобразным приемам тогдашней дипломатии. Он отказывался соблюдать принятые при дворе Людовика XIV порядки, согласно которым посол мог лишь униженно выпрашивать аудиенцию у «короля-Солнца». И эта решительность принесла свои плоды. «Бородатый московит», как прозвали Долгорукого при французском дворе, добился признания России и вернулся домой, чувствуя себя победителем.
После восшествия на престол Петра I Яков Федорович связал свою жизнь с армией. Он героически сражался при осаде Азова, а затем под Нарвой. Во время осады этого города Долгорукий был захвачен шведами, после чего десять долгих лет провел в шведской тюрьме. Но и это тяжелое испытание не сломило его решительного характера.
В 1711 году, выбрав удобный момент во время перевозки пленных, он совершил дерзкий побег из-под стражи, а затем захватил шведское судно и заставил капитана отвести его в Ревель (современный Таллин), занятый русскими войсками. Подвиг Долгорукого был высоко оценен Петром, пожаловавшим ему обширные поместья и крупную денежную награду.
По возвращении из плена Долгорукий стал фактическим главой Сената и отвечал за снабжение русской армии всем необходимым. Эта должность весьма соответствовала его честному и неподкупному характеру. Позже, в 1717 году, Петр назначил его президентом Ревизион-коллегии, но Долгорукий уже был смертельно болен и не мог в полной мере выполнять свои обязанности.
Не намного пережил Якова его младший брат Григорий. Он был также известен как крупный дипломат своего времени, поскольку с 1700 года в течение двадцати лет являлся послом России в Польше. Григорий Долгорукий мастерски владел искусством интриги и благодаря своей изворотливости сумел добиться, казалось бы, невозможного - лояльности Польши по отношению к России и участия в антишведской коалиции.
Авторитет Долгорукого в Польше был так высок, что при появлении в Варшаве бежавших из-под Полтавы сподвижников Мазепы он распорядился арестовать их и отправить в Москву, даже не уведомив об этом польского короля. Август отправил Петру разгневанную ноту, требуя наказать посла. Но русский император оставил послание без внимания.
Только в 1721 году Долгорукий вернулся в Петербург, но уже не смог занять никакой должности, поскольку истощились его жизненные силы. В то время ему было шестьдесят семь лет.
Продолжателем семейных традиций на дипломатическом поприще стал племянник Якова Долгорукого Василий Лукич. С шестнадцати лет он жил во Франции, вначале вместе со своим дядей, а после его отъезда один. Василий Долгорукий стал первым русским дипломатом, получившим образование за границей.
С 1700 года Василий находился в Польше и был ближайшим помощником своего дяди Григория. Он великолепно ориентировался в хитросплетениях польской политики, особенно ценной была закулисная деятельность Долгорукого до Полтавской битвы при короле Станиславе Лещине -ком. Именно благодаря его интригам Лещинский уступил место королю Августу II.
Но довести до конца все задуманное Василий не смог. В 1707 году Петр неожиданно направил его в Копенгаген с весьма ответственным поручением - удержать датское правительство от союза со шведским королем Карлом XII. С большим трудом Долгорукий выполнил столь важную миссию, существенно облегчившую войну России со шведами.
В Копенгагене Василий пробыл восемь лет, после чего был направлен русским послом в Париж. Там еще была жива память о его дяде, но Василий повел себя совершенно по-иному. Он смог так войти в чопорное французское общество, что многие стали считать его настоящим французом.
Василий Лукич находился во Франции до 1723 года. Вернувшись в Россию, он становится ближайшим сподвижником Петра, а после его смерти и членом Верховного тайного совета. В начале 1730 года именно Василий Долгорукий составил знаменитые «кондиции» - условия вступления на престол императрицы Анны Иоанновны.
Поскольку в них содержалось существенное ограничение императорской власти, ему потребовался максимум изворотливости, чтобы уговорить Анну Иоанновну принять предложение, а затем доставить ее в Москву.
В то время Долгорукий не понимал, что стал объектом встречной интриги. Взойдя на престол, императрица разорвала «кондиции» и разогнала Верховный тайный совет. Долгорукий оказался в ссылке на Соловках, затем был перевезен в Шлиссельбург, а осенью 1739 года казнен как изменник.
Не меньше злоключений выпало и на долю еще одного Долгорукого - Василия Владимировича. Он был храбрым воином, в войне со шведами командовал конницей, Петр I называл его своим любимым полководцем. В декабре 1709 года Василий был удостоен особой милости: стал крестным отцом дочери Петра Елизаветы, позже ставшей императрицей.
Василий Владимирович был награжден высшей наградой России - орденом Андрея Первозванного - и стал первым в истории кавалером этого ордена, дважды лишенным этой высокой чести. В первый раз это произошло так. Долгорукий оказался замешанным в заговор царевича Алексея, и отличавшийся особой решительностью Петр распорядился лишить своего любимца всех наград и выслать его в Казань.
Долгих шесть лет Долгорукий ждал, пока гнев царя остынет и ему будет разрешено вернуться в Москву. Только в 1724 году особым указом Петра он был возвращен на службу, но получить орден не успел, поскольку император неожиданно умер.
Екатерина I не забыла любимца своего супруга и вернула ему утраченные чины и награды. Правда, проносил их Долгорукий недолго, до 1731 года. Разогнав Верховный тайный совет, Анна Иоанновна распорядилась уволить всех Долгоруких со службы.
Василий был отправлен в Иван-город, где просидел вплоть до восшествия на престол императрицы Елизаветы Петровны. Только тогда князь был возвращен в столицу, где во второй раз получил орден Андрея Первозванного, а также жезл генерал-фельдмаршала.
До последних дней жизни он был президентом Военной коллегии и, как позже написал один из его современников, принадлежал к числу вельмож, делавших честь своей Отчизне.
Проанализировав действие рока Долгоруких, я сумел предвидеть нынешнюю ситуацию на Украине еще в 2008 году. И это лишь начало, дальше события могут нарастать как снежный ком.«Если кто из рода Романовых приблизится к Долгоруким, того ждет смерть и многие несчастия» - старинная легенда о проклятии, грозящем царской династии бедами, жила в народе с незапамятных времен. Я провел историческое исследование, сопоставив многие факты и события прошлого, и считаю, что есть основания предполагать: Долгорукие сыграли не последнюю роль в гибели Российской империи. Более того, матрица проклятия, связанного с этим родом, действует сквозь века, приводя к трагическим событиям и в наше время.
По одной из исторических версий несчастье на род Романовых навлекла пятая жена Ивана Грозного Марья Ивановна Долгорукая. Впрочем, справедливости ради следует заметить, что некоторые ученые утверждают, будто такого персонажа в нашей истории не было. Действительно, крайне редко в источниках упоминается о состоявшейся свадьбе и венчании царя, поскольку митрополит этот союз не благословил. В отличие от четырех предыдущих. Возможно, церковного иерарха смутил порядковый номер невесты: не так часто на Руси обзаводились пятой по счету женой, церковь разрешала лишь три законных брака. Хотя известно, что впоследствии царь выхлопотал себе право на еще один официальный союз. После Марьи Долгорукой у Ивана Грозного было еще три супруги, но не венчанные.
Доподлинно известно, что Иван Долгорукий, отец предполагаемой невесты, действительно жил в то время. По поводу его дочери Марьи мнения расходятся. Серьезный историк Н.И. Костомаров утверждает, что девица существовала и в ноябре 1573 года по старому стилю состоялась ее свадьба с царем. «Женившись на ней, - пишет Костомаров, - Грозный узнал, что она еще прежде потеряла свое девство, и на другой день после свадьбы приказал затиснуть ее в колымагу, повезти на борзых конях и опрокинуть ее в воду». Проще говоря, никогда не отличавшийся щепетильностью Иван Грозный велел отконвоировать новоиспеченную жену на берег реки да и утопить подо льдом. Быль это или небыль - доподлинно неизвестно.
Возможно, перед гибелью Марья и прокляла Ивана Грозного, пожелав, чтобы у того никогда не было внуков и род его прервался. И действительно, династия на нем и сыновьях прервалась.
Хорошо, если бы этим все и ограничилось. Но существует гораздо более интересная и даже совсем роковая версия. Согласно одной из легенд, Марья прокляла не только Ивана Грозного, а всех, кто был повинен в ее мучительной гибели. И здесь на авансцене истории появляется род Романовых...
Давайте предположим, что девушка была честная, не виноватая и стала жертвой злого оговора. Кто же в таком случае извлекал выгоду из смерти Марьи Долгорукой?
Женитьба царя очень многих из его окружения грозила оставить не у дел. Почему? Да потому что впервые царь женился почти что на ровне. Первая его супруга - Анастасия Захарьина - была из дворян, но не столь родовитых. Вторая - Мария Темрюковна - кабардинская княжна. Бояре надеялись, что женитьба на ней поможет закрепить союз с Кавказом, а царь обратил на княжну внимание скорее из любви к экзотике. Третья, Марфа Собакина, как и четвертая, Анна Колтовская, - и вовсе из худородных дворянских фамилий. А Марья Ивановна - представительница старинного и знатнейшего рода, происходившего от самих Рюриковичей.
По закону многие из ее родственников почти автоматически выдвигались в Боярскую думу. А значит, кто-то из бывших фаворитов непременно должен был подвинуться, освободив им место у трона. Стало быть, у отвергнутых появлялась более чем весомая причина для недовольства. А теперь осталось определить, у кого из ближайшего окружения Ивана Грозного было больше всего мотивов для устранения неугодной им царской жены. Прежде всего у заседавших в Боярской думе родственников первой царской избранницы - а именно у бояр Романовых. Что было им делать в такой ситуации, как не готовить заговор и устранить девицу, дабы избавиться от конкурентов в лице Рюриковичей?
Сами Романовы не имели прав на царство. Эта фамилия была приближена к престолу лишь благодаря тому, что ее представители приходились родней первой жене Грозного - Анастасии Романовне Захарьиной. Но, к их несчастью, она не стала единственной суженой любвеобильного самодержца.
Известно, что Иван Грозный был скор на расправу и слыл человеком вспыльчивого нрава. Особо приближенным, таким как Борис Годунов, легко было по просьбе Романовых накрутить и настроить царя соответствующим образом, оговорив молодую девушку, которой едва исполнилось пятнадцать. С годами царь стал уже не тот, что прежде. Его ведь, напомню, регулярно подтравливали и ртутью, и мышьяком. Великий человек и умница, каким его считали многие современники, в результате заговора приближенных «злейших друзей» превратился на склоне лет в психопата и неврастеника.
Плюсы его царствования, на мой взгляд, все-таки перевешивают минусы. Прирастание Руси новыми землями: Казанью, Астраханью - дорогого стоит. Массовые казни и бездарная Ливонская война были позже, когда рассудок начал отказывать царю.
После гибели Марьи Ивановны Иван Грозный, как я уже говорил, женился еще трижды, но ни разу после этого не выбирал спутницу жизни из высшего боярского сословия. Почему история не сохранила достоверных свидетельств существования Марьи Долгорукой? Вполне возможно, что убрав ее, Романовы подчистили и архивы, стерев все упоминания о пятой царской жене.
Моя версия как историка созвучна с мнением Костомарова, и я считаю, что Долгорукая не только существовала, но и венчалась с Иваном Грозным. И больше всего причин убрать Марью с дороги было как раз у боярского дома Романовых. Зная, кто повинен в ее участи, девица запросто могла предречь потомству Романовых многие несчастья от рода Долгоруких.
Следует сказать, что Долгорукие, о которых идет речь, не имеют никакого отношения к основателю Москвы Юрию Долгорукому, происходившему от Владимира Мономаха. Герои нашего повествования пошли от Михаила Черниговского, канонизированного Русской православной церковью еще в XVI веке. Потомок его в восьмом колене и в семнадцатом от Рюрика - князь Иван Андреевич Оболенский был прозван Долгоруким за мстительность и злопамятность. От него и пошла фамилия Долгоруких или Долгоруковых (существует двойное написание фамилии, причем Долгоруковы - более поздний вариант). А черты характера, видимо, передались по наследству последующим поколениям. Отмщение же настигало врагов рода даже после смерти представителей семьи Долгоруких.
Если принять эту версию на веру, отбросив сомнения из-за ее зыбкости и, можно сказать, полулегендарности, станет понятен ряд последующих событий. Во-первых, действительно вскоре прервалась династия Рюриковичей, после чего Романовы начали претендовать на престол. Вот как развивалась история. Царевич Иван, старший сын и наследник Грозного, по мнению многих известных историков, был убит отцом в ссоре: вступился за свою беременную жену, которую избивал царь, за что поплатился. Возможно, все было совсем по-другому и наследника престола просто устранили в борьбе за власть, но в настоящее время ни доказать, ни опровергнуть это не представляется возможным.
Малолетний царевич Дмитрий, сын Грозного от последней жены Марии Нагой, один из возможных кандидатов на престол, как говорят, играя, напоролся на собственный ножичек. Будто бы в припадке эпилепсии. Случилось это уже в царствование его старшего брата Федора Иоанновича, не только слабого умом и здоровьем, но и бездетного, за которого фактически правил боярин Борис Годунов. Последний, по мнению многих, и велел устранить царевича, готовя трон для самого себя. Федор «царствовал» четырнадцать лет, но так и не оставил наследников, фактически сделав своим преемником Годунова. После дорвавшегося до власти Бориса наступило Смутное время нескольких Лжедмитриев, Василия Шуйского и Семибоярщины, а затем на престол вступил Михаил Романов. Легенда о проклятии убиенной царской супруги жила в народе, передавалась из уст в уста раскольниками, но словно нарочно Романовых так и тянуло к Долгоруким.
Первой женой царя Михаила Федоровича стала княжна Мария Долгорукая, которая сразу же после свадьбы заболела и несколько месяцев спустя умерла на Крещение Господне - якобы своей смертью. Странное обстоятельство. Надо отметить, что оказаться в невестах русского царя было совсем непросто, требовалось пройти настоящий кастинг! Девиц из дворянских семей привозили со всей страны. И не дай бог во время смотра чихнуть или кашлянуть - сразу дисквалифицировали. Скорее всего, Мария Владимировна была перед венчанием в полном порядке и никто не думал, что так короток окажется ее век, не считая, может быть, тех, кто замыслил против Марии дурное. Травили неугодных тогда нещадно. И не все жертвы отличались таким крепким здоровьем, как царь Иван Грозный. Кстати, его жены ведь тоже сменяли одна другую, с завидной регулярностью отправляясь на тот свет.
Так или иначе, но после смерти супруги Михаил Федорович стал все чаще впадать, по его же собственному выражению, в кручину, а говоря на современный лад - в меланхолию или депрессию, от которой его не спас даже счастливый брак с Евдокией Стрешневой. Умер он очень рано, не дотянув и до пятидесяти, что вполне можно рассматривать как подтверждение того, что проклятие Долгоруких продолжало действовать.
Во времена Петра I Долгорукие вновь были приближены к трону. Но только чем это закончилось? А тем, что мужская ветвь Романовых фактически прервалась на внуке Петра - сыне царевича Алексея, который вошел в историю как Петр II. Ведь после смерти Петра Великого Долгорукие, устранив Меншикова, практически взяли в заложники юного императора и подсунули ему в качестве невесты девицу из своего рода - Екатерину Алексеевну Долгорукую. Та едва не стала императрицей Екатериной II. Не хватило всего лишь нескольких дней: ее царственный жених Петр II заболел черной оспой и умер. В этом была и ее вина. Придворные лекари советовали царю отказаться от участия в святочном параде, дабы не простудиться в крещенские морозы и не подхватить оспу, которая в те дни гуляла по Москве. Но легкомысленная девица настояла, чтобы четырнадцатилетний Петр на параде присутствовал. Он послушался и в результате простыл, а потом и заразился смертельным заболеванием.
Жить бы ему и жить, если бы не Екатерина да ее братец Иван Долгорукий. Друг, наставник и фаворит молодого царя приучал Петра к разгульному пьянству и постоянно подсовывал ему разных девиц. Вполне возможно, что образ жизни, навязанный братом Екатерины, и подорвал здоровье юного императора. Конечно, подобный финал стал для Долгоруких катастрофой и крушением их далекоидущих планов. Они ведь уже вплотную приблизились к престолу - и вдруг такой облом.
За неуемное стремление к власти и совершенно неумное поведение эта ветвь Долгоруких весьма жестоко поплатилась. Анна Иоанновна, взойдя на трон, казнила Ивана, расправилась с его братьями и дядьями, а Екатерину сослала в монастырь. Повод они дали сами, подделав завещание Петра II. Юный царь ну никак не мог даровать русский трон своей невесте. Думаю, у него даже мыслей подобных не было. Но Иван Долгорукий составил соответствующую бумагу и подделал царскую подпись, совершив тем самым государственное преступление, которое вызвало бурю возмущения: «Где это видано?!», «Если так дальше пойдет, то не только невест - любовниц царицами назначать начнем!»
Так что Долгорукие получили по заслугам... Родственники отреклись от мошенников, дерзнувших провозгласить Екатерину императрицей. В частности, Василий Долгорукий, бывший в то время фельдмаршалом, сохранил свое звание, своевременно заявив, что в подобных делах замешанным быть не желает.
Однако на смерти Петра II проклятие Долгоруких, увы, не исчерпалось. Апогея оно достигло через сто с лишним лет и отыгралось уже на другой ветви романовской династии, продолжавшейся по женской линии.
Дело было при Александре II, который выбрал себе в фаворитки, проще говоря любовницы, а потом и тайные супруги, еще одну Екатерину Долгорукову. Удивительное совпадение! По всему видно: Романовы не принимали всерьез ходившую в народе старинную легенду, что их семейству не следует приближаться к Долгоруким. Александр II вообще слыл фаталистом и человеком крайне упрямым, недаром был рожден под знаком Тельца. К тому же страсть затмила рассудок - Екатерина Долгорукова была моложе лет на тридцать! Она стала его музой, источником вдохновения. Царь даже рисовал ее обнаженной в образе древнегреческой Данаи.
Благодаря очередной Долгоруковой еще один русский царь из рода Романовых пал жертвой старинного проклятия: Александр вызвал пристальное внимание террористов-народовольцев. То ли из-за действия проклятия, то ли по недоразумению и рассеянности Екатерины Михайловны произошло непоправимое - она выдала маршрут следования государя тайному осведомителю террористов. При княгине состоял морской офицер, пристроенный ею же ко двору по просьбе брата. Так вот этот молодой военный был связан с народовольцами и снабжал их нужными сведениями, которые по глупости выбалтывала ему Екатерина Долгорукова.
«Царь должен пожаловать ко мне», - сказала она офицеру и описала маршрут следования: через Екатерининский канал... В итоге Александр II к Екатерине Михайловне не доехал. Тринадцатого марта 1881 года он погиб от взрыва бомбы, брошенной народовольцем Игнатием Гриневицким.
Здесь следует поподробнее остановиться на легкомысленной особе, сыгравшей столь роковую роль в жизни русского самодержца. Образно выражаясь, в ней и была заложена бомба замедленного действия, не только погубившая Александра II, но и подорвавшая в дальнейшем основы всей романовской империи.
Дело в том, что ее стараниями в высшие эшелоны власти просочилась коррупция: через Долгорукову происходило лоббирование интересов за деньги. Коррупционные сети, которые плели те, кто стоял за спиной искусницы Екатерины Михайловны, ширились, усложнялись, в них были вовлечены даже великие князья. Сотрудничество с ними оказалось очень выгодным благодаря введенному при дворе принципу неподсудности высокопоставленных царских родственников. Как только следствие приводило к кому-то из великих князей, дело тут же закрывалось. Такая порочная традиция началась именно в царствование Александра II, до него ничего похожего не было. Но прижившись в государстве, коррупция и со сменой строя никуда не делась, пустив свои корни и в советское время. Буйным цветом она цветет и по сей день.
Великие князья легко мирились с присутствием Долгоруковой, пока это им было выгодно. Влюбленный царь не глядя подмахивал бумаги, закрывал глаза на любые махинации. Гниль взяточничества и мздоимства просочилась во все министерства и ведомства, в конце концов разложив и погубив династию Романовых. Рыба, как известно, гниет с головы. Беспредел при дворе служил дурным примером для остальных: если им там, наверху, можно, то почему нам нельзя?
Родившая царю четверых детей Екатерина Михайловна была во многих смыслах выдающейся личностью. Александр собирался венчать ее на царство, сделать императрицей, но не успел. Кстати, вполне вероятно, что его устранение было результатом заговора великих князей, которые почувствовали реальную угрозу романовскому престолонаследию, исходившую от Екатерины Долгоруковой.
Не сказать, чтобы та была невероятной красавицей, но, по-видимому, обладала какой-то загадочной внутренней силой, ведь современники отмечали ее особый магнетический взгляд и властный характер. Вероятно, как многие Долгорукие, она жаждала оказаться на российском троне, но подобно ее предшественнице потерпела фиаско, находясь в двух шагах от заветной мечты. Интересно, что обе Долгорукие родились под знаком Скорпиона, а под ним на свет появилось немало роковых женщин. Например Лиля Брик, которую любил Владимир Маяковский, а также Елена Нюренберг, третья жена Булгакова, ставшая прототипом Маргариты в его романе «Мастер и Маргарита»...
Существует немало воспоминаний современников, которые свидетельствуют, что люди добивались царской милости и поощрения в делах именно благодаря посредничеству Долгоруковой. Неудивительно, что расчетливая и удачливая Екатерина Михайловна была женщиной состоятельной. Ее материальное положение вряд ли ухудшилось после смерти Александра, которого она надолго пережила. Коррупционные деньги Долгорукова вкладывала в западные банки и остаток лет коротала, ни в чем не нуждаясь, на Лазурном Берегу в Ницце, где и скончалась пятнадцатого февраля 1922 года в возрасте семидесяти четырех лет.
По матери Екатерина Михайловна была Вишневской и наполовину украинкой. Ее предок по женской линии казачий полковник Вишневский известен тем, что привез в Петербург из Малороссии будущего всесильного фаворита императрицы Елизаветы Петровны - Алексея Розума (украинская фамилия, которая в буквальном переводе на русский звучит как Ум). Тот поначалу был певчим в церковном хоре, а потом стал... графом Разумовским. А его младший брат Кирилл Разумовский значится в истории как последний гетман Украины. Интересно, что именно на нем и закончилась едва зарождавшаяся тогда украинская государственность. А его правнучкой была та самая Софья Перовская, благодаря которой произошло убийство Александра II. И к Екатерине Михайловне, фаворитке царя, потянулись трудоустраиваться на теплые места родственники из Малороссии...
Так в проклятие Долгоруких вплелась еще и украинская составляющая. И что интересно, элиту будущих революционеров ведь являли выходцы с Украины и из Белоруссии - Троцкий, Зиновьев, Дзержинский, Жданов, Ворошилов. Да и впоследствии именно украинские корни были в роду у руководителей советского государства - Хрущева, Брежнева и Черненко. Кстати, одно из имений Вишневских в Херсонской губернии купил впоследствии отец Троцкого Давид Бронштейн. В этой же Яновке родился и сам «демон Октября» - Лев Давидович. Вот до чего причудливо тасуется колода, как говорил Булгаков.
Последний виток проклятия Долгоруких оказался наиболее разрушительным для Российской империи. Спустя тридцать шесть лет после смерти Александра II она попросту развалилась. В марте 1917-го династия прекратила свое существование, причем тоже в год Змеи, как и случившееся цареубийство. Стоит, к слову, отметить удивительные мартовские совпадения романовского правления. В марте взошел на престол первый из них - Михаил Федорович, и в марте же были убиты Александр II и Павел I, Николай I в этом месяце умер, а Николай II отрекся от престола...
Итак, коррупционные схемы, практиковавшиеся при дворе, рождали в народе ощущение безответственности и неподсудности властей, с помощью этой искры было легко разжечь революционное пламя. Вот как изощренно действовало проклятие!
Я попытался реконструировать дату, когда оно могло быть произнесено. Один мой знакомый отыскал в архиве более поздний источник, сообщающий, что блудную девицу Долгорукую предали смерти в день новой Луны. Зацепившись за это обстоятельство, я выяснил, что новолуние в тот месяц было двадцать четвертого ноября и тогда же произошло солнечное затмение. Правда, всего лишь частичное и невидимое в наших широтах, но рассчитанное и предсказанное астрономами многих стран.
Старинное поверье гласит: заклятие, произнесенное во время затмения, действует долго, на протяжении веков. С наступлением следующих затмений оно либо иссякает, либо обретает новую силу. И вот что интересно: проклятие Долгоруких каждый раз проявлялось как раз в такие периоды. Рядом с датой затмения родился и умер Петр II, а также появился на свет Александр II. Максимальное количество затмений (а их бывает не более семи в год) было отмечено в 1917 году, когда как раз погибла династия Романовых.
Определившись с датой, я наконец-то нашел ответ на вопрос: почему таким губительным влиянием для российского престола обладали женщины из рода Долгоруких с именем Екатерина? Вот моя версия.
Двадцать четвертого ноября по старому стилю (седьмого декабря по новому), в день утопления Марьи Долгорукой, Русская православная церковь отмечает память святой Екатерины. Видимо, она-то и вступилась за безвинно погибшую девушку. Первая Катя привела к гибели мужскую ветвь Романовых, а вторая - женскую и к тому же обеспечила «украинское внедрение». Но что самое главное, она включила некую матрицу, которая оказала на нашу историю поистине роковое воздействие.
Царскую Россию погубили по большей части выходцы из Украины. И даже премьер-министр Столыпин, последняя надежда империи, был убит именно в Киеве. Предки Ленина по линии матери тоже родом из украинского города Староконстантинова. И еще одно любопытное совпадение: последняя Екатерина Долгорукая, она же Долгорукова, родилась четырнадцатого ноября 1847 года, то есть почти ровно в ее семидесятилетний юбилей произошел Октябрьский переворот. Матрица действует с завидным постоянством!
Итак, Долгорукие мистическим образом расправились с Романовыми. Началась совершенно новая российская история, связанная с советской властью. Естественно, я задался вопросом: иссякло ли проклятие Долгоруких или получило продолжение в наши дни? И вот что выяснилось.
Проклятие не давало о себе знать до тех пор, пока в последние лет двадцать в нашей стране не стали возрождать прежние, романовские, символику и идеологию. Их реанимировали, ничего при этом не сделав, чтобы победить коррупцию, и сохранив полную неподсудность власть имущих. И в нашем обществе немедленно наметились абсолютно те же процессы, которые привели в свое время к гибели династию Романовых.
Я убежден, что нам вовсе не стоит подражать романовской клерикальной империи, ибо в этом случае мы обречены снова столкнуться с последствиями проклятия. Почему бы не взять за образец иную форму правления? Империя ведь может основываться и на совершенно других принципах. Примеров масса: Римская империя, Византийская. Великая держава способна опираться на принципы конфедеративности или колониальности. Соединенные Штаты, Британия, Швейцария тому примеры. И у нас вполне возможен иной, отнюдь не романовский принцип построения империи, как это было в эпоху Рюриковичей, когда страна прирастала землями.
Но мы упорно следуем романовскому «курсу», наступая все на те же грабли. Пока жили в Советском Союзе и были далеки от символики и фетишей романовского наследия, древнее проклятие, казалось, «почило в бозе». Но сейчас снова стали реанимироваться идеологические штампы, на которых держалась русская государственность, а именно: «православие, самодержавие, народность». Эту триаду в свое время предложил в качестве государственной идеологии министр народного просвещения граф Уваров в докладе императору Николаю I.
Проанализировав действие рока Долгоруких, я сумел предвидеть нынешнюю ситуацию на Украине еще в 2008 году. И это лишь начало, дальше события могут нарастать как снежный ком. Мне очень бы этого не хотелось.
Основываясь на проведенном историческом исследовании, я написал детективный роман «Затмение Долгоруких». Действие в нем разворачивается в наши дни вокруг одного из губернаторов, на которого возлагаются надежды по возрождению России. Главный герой - астролог - расследует загадочную цепь преступлений, имеющих истоки в древнем проклятии Долгоруких. Кроме того, в романе есть и любовь, и молодые экстремисты, и целая серия таинственных совпадений.
В этой книге я привожу несколько катренов - четверостиший, в которых зашифрованы мировые прогнозы, а также мое видение будущих событий в нашей стране. В самой книге есть и шифр, который поможет их разгадать. Тех же, кто верно истолкует эти прогнозы, ожидает персональный приз.
Еще во времена Аристотеля существовало выражение: «Твое сердце там, где твои деньги». Финансы некоторых представителей властных структур до недавнего времени хранились за пределами родной страны, и там же, от греха подальше, жили их семьи.
У американцев есть другой афоризм: «О чем бы мы с вами ни говорили, речь всегда идет о деньгах». В основе украинского конфликта лежат по большей части финансовые интересы - и никто этого особенно не скрывает. Происходящие там события для меня лично являются в том числе еще и воплощением того же проклятия Долгоруких.
Интересно отметить, что временной отрезок, составляющий очередной виток проклятия Долгоруких, включает тридцать шесть лет. Именно столько прошло с момента убийства Александра II до окончательного падения династии в 1917-м. Начало отрезка в наше время совпадает с 1989 годом, губительным началом распада Советского Союза, смертью Сахарова и, как и гибель Александра II, приходится на год Змеи.
К началу «цикла Майдана» прошло двадцать четыре года из намеченных тридцати шести. Сейчас мы переживаем отрезок, аналогичный 1905 году - то есть времени первой русской революции, когда империя уже чуть было не прекратила свое существование. А начиналось все, как и сейчас, отнюдь не с Кровавого воскресенья в Санкт-Петербурге, а все с той же Украины - в частности с вооруженного мятежа на броненосце Черноморского флота «Князь Потемкин-Таврический», который тогда шел в Одессу. Нам осталось ждать еще одиннадцать лет, чтобы узнать, чем аукнется в 2025-м дальнее эхо проклятия Долгоруких. Если за этот период мы не сможем предотвратить недальновидного культивирования имперской идеологии, не переосмыслим свою политическую программу и романовская модель победит окончательно, то вполне вероятен и такой исход событий, которого никто сейчас не ожидает. Главное для нас - победить коррупцию, пожирающую прекраснейшие по сути идеи российского патриотизма и единства нации.
Человек всегда сам определяет свою судьбу, а историки или астрологи могут лишь предупредить о наиболее вероятных последствиях. Налево пойдешь - коня потеряешь, направо - голову сложишь, а прямо - невесту найдешь. Но каждый получивший предостережение должен сам сделать выбор.
В далеком 1905-м царь ничего не предпринял, чтобы изменить судьбу России. Мог, но не захотел. Посмотрим, какой выбор будет сделан сегодня.
Возьмем 1914 год. Какой, по свидетельству современников, наблюдался в стране вдохновенный подъем патриотизма! Целые толпы записывались добровольцами в действующую армию, но коррупционные схемы, действовавшие в правительстве, быстро погасили благие порывы. В 1915-м многие уже жалели о проявленных патриотических чувствах.
Чтобы этого не случилось, нужно пожелать успехов и удачи нашему первому лицу, и пусть он сплотит вокруг себя преданных, умных и дальновидных людей, настоящих патриотов России, умеющих стратегически мыслить и не повторять ошибок прошлого.
Руководствоваться стоит не только поисками идеологии, способной увлечь массы, но еще и здравым смыслом. А он подсказывает: первым делом, еще раз повторяю, надо одолеть коррупцию - закон должен быть един для всех. Лишь приняв это за аксиому, мы выживем, а проклятие Долгоруких исчерпает себя.
Но пока оно все еще продолжает действовать. Солнечное затмение в ноябре прошлого года как раз и «включило» события нового Майдана в Киеве. Украина в который раз выступила в роли марионеточного государства, задача которого, в частности, состоит в том, чтобы испытывать Россию на прочность. В прежние времена наша страна выдерживала и Мазепу, и Разумовского. А вот в 1917-1918-м, в такие же, как и сейчас, годы Змеи и Лошади, она сдалась. Посмотрим, что ждет нас на этот раз. Надеюсь на Господа Бога, а еще - на мудрость тех, кто принимает решения на самом верху. И тогда мы обязательно прорвемся. Все вместе...
Опальные князья Долгорукие
После смерти А. Д. Меншикова участь оставшихся в живых детей его - княжны Александры и князя Александра - была несколько облегчена: их приличнее одели, разрешили гулять вне острога и т. д. В одну из таких прогулок княжна дошла до бедной хижины, в окне которой заметила безобразного и страшного человека. Он делал ей какие-то знаки и кричал: „Это она! Точно она!" Княжна испугалась и прошла мимо, но на обратном пути снова увидела этого страшного мужика, который махал руками, подзывая ее ближе. Княжна прибавила шагу, но он крикнул ей: „Княжна Меншикова! Для чего ты бежишь от несчастного? Неужели и в сем ужасном месте, в сем бедственном состоянии вражда непримиримая будет между нами?" Любопытство заставило княжну подойти ближе, и она узнала в безобразном старике князя Василия Лукича Долгорукого - одного из виновников всех несчастий ее семьи. Сейчас же он был в еще худшем положении, и княжна не могла сдержать вздоха.
Чтобы утвердиться на троне, Анна Иоанновна по совету своего любимца Бирона пожертвовала первыми домами России, в числе которых оказались и князья Долгорукие. После ссылки Меншиковых князь Алексей Григорьевич Долгорукий - обер-гофмейстер и член Верховного тайного совета - вознамерился идти по его пути и вещать одну из своих дочерей замуж за императора Петра II. После долгого выбора князь остановился на Екатерине - честолюбивой красавице с сильным и решительным характером. Вместе с братом Иваном она воспитывалась в Варшаве и, конечно, уже не была затворницей, как царевны прежних времен.
Осенью 1729 года состоялось торжественное обручение императора Петра II и Е. А. Долгорукой. По случаю праздника в парадной зале дворца, пол которой устилал роскошный персидский ковер, стоял столик с крестом и двумя золотыми блюдами. На блюдах лежали обручальные кольца, и новгородский епископ уже готовился совершить обручение молодого императора с княжной Е. А. Долгорукой. Шесть генерал-майоров держали на серебряных шестах серебряный парчовый балдахин с золотыми узорами, под которым должны были стоять обручающиеся. Но блеск торжества не скрывал неловкости между женихом и невестой: они не любили друг друга, и оба знали это. Все знали также, что молодая княжна любила австрийского посла и лишь из-за безмерного своего честолюбия соглашалась на этот брак.
Через месяц после обручения императора состоялось обручение молодого князя Ивана Алексеевича Долгорукого с Натальей Борисовной Шереметевой, которая полюбила своего будущего мужа со всем пылом первой любви.
Думала, я - первая счастливица в свете, потому что первая персона в нашем государстве мой жених. При всех природных достоинствах имел знатные чины при дворе и в гвардии. Я признаюсь вам в том, что я почитала за великое благополучие, видя его к себе благосклонна. [В 19 лет И А Долгорукий становится камергером, майором гвардии, а затем кавалером сразу двух российских наград - орденов Александра Невского и ордена Андрея Первозванного]
Семейство Долгоруких стало готовиться сразу к двум свадьбам. Но внезапно, в ночь с 18 на 19 января 1730 года, император Петр II скончался от оспы. Со смертью императора рушились надежды князей Долгоруких, и вскоре все придворные отступили от них, как от зачумленных. Молодой князь Иван, еще так недавно ворочавший государственными делами, принимавший иностранных министров и командовавший Преображенским и Семеновским полками, теперь только плакал перед невестой своей - Н. Б. Шереметевой. О своем горе в те дни Наталья Борисовна впоследствии писала:
Как скоро эта ведомость (известие о смерти Петра II. - Ред.)дошла до ушей моих, что уже тогда было со мною - не помню. А как опомнилась, только и твердила: ах, пропала, пропала! Я довольно знала обыкновение своего государства, что все фавориты после своих государей пропадают, чего оке было и мне ожидать.
Старый князь А. Г. Долгорукий, чтобы удержать за собой власть, пробовал навязать сомнительное завещание от имени покойного императора, по которому Петр II будто бы завещал русский престол обрученной невесте своей - княжне Е. А. Долгорукой. Однако дружное и энергичное сопротивление всех вельмож заставило его отказаться от столь дерзкого замысла. Н. Б. Шереметева в своих воспоминаниях рассказывает, что ее родственники, узнав о кончине императора, немедленно съехались к ней и стали отговаривать от замужества с И. А. Долгоруким: она, мол, еще молода (тогда ей едва исполнилось 16 лет. - Ред.), можно опальному жениху отказать, будут другие…
Но войдите в рассуждение, - пишет Н. Б. Шереметева, - какое мне это утешение и честная ли эта совесть, когда он был велик, я с радостью за него шла, а когда он стал несчастлив, отказать ему. Я такому бессовестному совету согласиться не могла, а так положила свое намерение: когда сердце одному отдав, жить или умереть вместе, а другому уже нет участия в моей любви.
И. А. Долгорукий потерял все - состояние, титулы, честь, свободу; у Н. Б. Шереметевой был выбор, и никто бы не осудил ее, что она послушалась рассудка, тем более что легкомысленный характер жениха был всем известен. Но 5 апреля 1730 года она обвенчалась с ним в церкви подмосковного села Горенки, имении Долгоруких; никто из Шереметевых не пришел проводить ее к венцу. А через три дня после свадьбы последовал указ Анны Иоанновны о ссылке всего семейства Долгоруких в пензенскую губернию, и нужно было собираться в дальнюю дорогу.
Обоим нам с мужем было 37лет… Он все на мою волю отдал, я не знала, что мне было делать, а научить было некому. Я думала, что мне ничего не надобно будет и что очень скоро нас воротют…
Семья Долгоруких была недружная, грубая и жадная. Как только выехали из Москвы, молодых отделили на свое хозяйство. Денег у них почти уже не было, но пришлось и сено лошадям, и провизию себе покупать. По дороге с ссыльными обращались как с самыми лютыми злодеями и преступниками. Все они испытали всевозможные угнетения, им даже не раз отказывали в еде, и все они оказались в ужасной нищете… Только доехали они до Пензы, как из Москвы прискакал офицер с новым указом - ехать им „в дальний город, а куда - не велено сказывать, и там (ссыльных. - Ред.)под жестоким караулом содержать, никого к ним не допущать".
Так Долгорукие оказались в Березове, в том же самом остроге, куда незадолго до того был сослан А. Д. Меншиков с семьей. По недостатку помещений молодым супругам - князю Ивану Алексеевичу Долгорукому и княжне Наталье Борисовне - отвели для жительства дровяной сарай, наспех перегороженный и снабженный двумя печками. Именным указом Анны Иоанновны ссыльным запрещалось иметь бумагу и чернила, выходить из острога - за исключением церкви, да и то сопровождали их туда вооруженные солдаты.
Тосклива была жизнь ссыльных в Березове: мужчины забавлялись охотой на уток, гусей и лебедей, которые плавали в пруду, женщины проводили время в рисовании, вышивании по разным материям священных изображений и шитье церковных облачений [В Воскресенской церкви Березова долгое время хранились две парчовые священнические ризы, которые, как свидетельствуют церковные описи, были вышиты дочерьми князя А. Г. Долгорукого].
Надзор за ссыльными поручили майору Петрову, специально присланному из Тобольска, и березовскому воеводе Бобровскому, которые оказались людьми чрезвычайно добрыми. Тронутые положением и просьбами Долгоруких, они, несмотря на указ императрицы, разрешили им принимать у себя гостей, гулять по городу и даже посещать некоторых городских чиновников. Бобровский и его жена присылали Долгоруким „разного харчу" и дарили им песцовые и другие меха.
Княгиня П. Ю. Долгорукая, приехавшая в Березов уже совершенно больной, спустя несколько недель умерла. Вслед за ней скончался и князь Алексей Григорьевич, удрученный годами, несчастиями и суровостью сибирского климата. Дети похоронили их близ Рождественской церкви и соорудили над могилой деревянный памятник, который сгорел в 1764 году. Но обуглившиеся бревна его, поросшие густым дерном, можно было видеть еще и 100 лет спустя.
Князь Иван Алексеевич после смерти родителей остался главным в семье. Но он был человек слабый, и, к сожалению, поведение его не могло внушить к нему уважения со стороны младших братьев и сестер: наоборот, оно имело на них самое пагубное влияние. Сокрушаясь более всего о потере материальных благ, Иван Алексеевич старался залить свое горе вином, не обращая внимания на слезы и мольбы страстно любившей его жены. Дни и ночи проводил он в обществе березовских приказных и мещан, напиваясь с ними до бесчувствия. Покинутая мужем, подвергавшаяся всевозможным оскорблениям и неприятностям со стороны его братьев и сестер, Наталья Борисовна, сама слабая здоровьем, находила утешение лишь у колыбели сыновей.
А „царская невеста" - княжна Екатерина Алексеевна, несмотря на свою чрезмерную гордость, коротко сблизилась в Березове с офицером тамошнего гарнизона - поручиком Дмитрием Овцыным. Связь их стала известна, и благосклонности княжны стали искать и другие, в частности, тобольский подьячий Осип Тишин, часто наезжавший в Березов по делам службы. Как-то раз в пьяном виде он слишком нескромно выразил княжне свои виды и желания, и оскорбленная Екатерина Алексеевна пожаловалась возлюбленному. Д. Овцын подговорил двух своих товарищей, и втроем они жестоко избили О. Тишина. Последний поклялся отомстить обидчикам, а пока продолжал навещать Долгоруких и нарочно заводил с ними беседы об императрице и придворных событиях в надежде, что кто-нибудь из них да проговорится. В 1731 году болтливый князь Иван в пылу разгоревшегося очередного спора, к тому же разгоряченный вином, перестал стесняться в выражениях, назвал Анну Иоанновну шведкой и добавил еще несколько нелестных слов о ней и ее любимце Бироне. Приставленный наблюдать за ссыльными капитан П. Шарыгин тотчас донес об этом майору Петрову, но майор оказался человеком благородным и порядочным и постарался замять дело. Тогда тобольскому губернатору был подан рапорт, в котором говорилось о тех послаблениях, которые оказывают ссыльным майор Петров и воевода Бобринский. Губернатор отписал обо всем в Санкт-Петербург, и вскоре оттуда пришел именной указ: „Сказать Долгоруким, чтобы они впредь от таких ссор и непристойных слов воздержались и жили смирно под опасением наижесточайшего содержания".
Для секретного расследования дела из Тайной канцелярии в Березов срочно отправили капитана Ушакова, родственника А. И. Ушакова, начальника Тайной канцелярии. Тот очень ловко скрыл настоящую причину своего прибытия и уверил всех, что его прислали узнать, в каком положении находятся узники и по возможности облегчить их участь. Капитан каждый день навещал Долгоруких, обедал с ними, гулял по городу, а когда выяснил все, что было нужно, отбыл в Тобольск. И на другой же день после его отъезда князя Ивана Алексеевича отделили от семьи и заключили в землянку. Кормили его грубой пищей и очень скудно, лишь бы он не умер с голоду. Княгиня Наталья Борисовна выплакала у караульных солдат дозволение тайно по ночам видеться с мужем через оконце и носить ему еду.
В сентябре 1738 года, в темную дождливую ночь, к Березову подплыло судно. На него посадили князя Ивана Алексеевича, воеводу Бобровского, майора Петрова, поручика Д. Овцына, казачьего атамана Лихачева, боярина Кашперова, березовских священников и некоторых других жителей. Несчастных привезли в Тобольск и сдали все тому же капитану Ушакову, который теперь явился перед ними грозным и неумолимым судьей. Начались допросы „с пристрастием"; всех арестованных обвинили в дружбе и сношениях с ссыльными князьями Долгорукими и наказали. Священника Рождественской церкви Ф. Кузнецова, несмотря на заступничество сибирского митрополита Антония Стаховского, нещадно били кнутом, вырезали ноздри и сослали в Охотск на каторжные работы. Бобровского, Петрова, Лихачева, Д. Овцына, Кашперова разжаловали в солдаты, высекли розгами и отправили в Оренбург - на службу, а двух последних - в каторгу.
Князя Ивана Алексеевича во все время следствия содержали в тобольском остроге прикованного к стене - с кандалами на руках и ногах. Измученный нравственно и физически, он впал в нервное состояние, бредил наяву и даже рассказал о том, чего у него и не спрашивали - о составлении подложного завещания императора Петра II. Его неожиданное признание повлекло за собой новое дело, к которому оказались причастны дядья князя - Василий Лукич, Сергей и Иван Григорьевичи и др. В конце октября 1739 года в Санкт-Петербурге было образовано обычное для политических процессов того времени „Генеральное собрание", которое разобрало „изображение о государственных воровских замыслах Долгоруких, которые по следствию не только обличены, но и сами винились". По повелению Бирона их привезли в Новгород, подвергли жестоким пыткам, а потом приговорили к смерти: князя Ивана Алексеевича - колесовать, а затем отсечь ему голову, остальным - отрубить головы…
Бирон не пощадил и братьев и сестер князя Ивана Алексеевича: князей Александра и Николая били кнутом, потом им урезали языки и сослали в каторжные работы; князя Алексея отправили на Камчатку матросом, а княжон заключили в разные монастыри. В Березове оставалась одна княгиня Наталья Борисовна с двумя малолетними сыновьями, родившимися в этом суровом краю. Долго не знала она ничего о судьбе неизвестно куда увезенного мужа. Но в конце ноября на престол вступила Елизавета Петровна; по указу императрицы все Долгорукие, близкие ее племяннику Петру II, были возвращены из ссылки.
Наталья Борисовна вернулась в Петербург молодой женщиной, тогда ей было всего 28 лет. Можно было бы начать жизнь заново, но она осталась верна любви и памяти покойного мужа, отклонила усиленные приглашения ко двору и отказала всем женихам. В Санкт-Петербурге княгиня поселилась в доме своего родного брата Петра Борисовича Шереметева, одного из самых богатых людей России и владельца выстроенных им усадьб Кусково и Останкино. Унаследовав от отца 80 000 крепостных крестьян, он не отдал вернувшейся из ссылки сестре законную часть отцовского наследства. И тогда княгиня решила хлопотать о возврате ее детям 16 000 душ, конфискованных у мужа. Она обратилась с просьбой о содействии к всемогущему тогда Лестоку - императорскому лейб-медику. Тот взялся за дело и даже ручался за успех его, но потребовал за свои хлопоты великолепные часы с курантами, купленные графом П. Б. Шереметевым в Лондоне за 7000 рублей. Граф решительно не хотел расставаться с часами, Лесток отказался хлопотать, и правительство возвратило Наталье Борисовне только 2000 крестьянских душ. Княгиня очень скромно устроилась в Москве и целиком посвятила себя воспитанию сыновей. А когда дети выросли, она перебралась в Киев и там приняла постриг во Флоровском монастыре.
Но несчастья не оставляли Н.Б Долгорукую и здесь. Младший сын ее, Дмитрий, сошел с ума от несчастной юношеской любви. Наталья Борисовна, в монашестве Нектария, перевезла сына в Киев в надежде, что уединенная иноческая жизнь исцелит его. Но, чтобы постричь молодого князя из знаменитого рода, нужно было согласие императрицы: оно было получено только в царствование Екатерины II, но оказалось уже не нужным. Дмитрий Иванович Долгорукий умер в 1769 году; мать пережила сына на два года и скончалась, будучи 58 лет от роду.
„Государеву невесту" Е. А. Долгорукую после ссылки поселили в Томском Рождественском монастыре, где держали в самом строго заключении. Она пробыла здесь более двух лет, однако несчастья нисколько не смягчили ее высокомерного нрава. Однажды приставница, за что-то рассердившись, замахнулась на княжну огромными четками. „Уважай свет и во тьме! Я - княжна, а ты - холопка", - сказала Е. А. Долгорукая и гордо посмотрела на девушку. Та смутилась и тотчас вышла, забыв даже запереть дверь. В другой раз приехал из Санкт-Петербурга какой-то генерал, чуть ли не член Тайной канцелярии. В монастыре все засуетились, забегали; игуменья угощала высокого гостя в своих кельях, подносила подарки, образа, вышивки и т. д. Генерал, пожелав осмотреть тюрьму и монастырских „колодниц", вошел к Е. А. Долгорукой. Княжна оказала ему „грубость" - не встала и даже отвернулась от посетителя; генерал пригрозил ей батогами и приказал игуменье глядеть за узницей. Но в монастыре не знали, куда уж строже глядеть! И решили заколотить единственное окошечко в том чуланчике, где содержалась бывшая „царская невеста". С тех пор боялись даже близко подпускать кого-либо к тюрьме; две монастырские девочки вздумали было посмотреть в замочную скважину, но их за это больно высекли.
Елизавета Петровна по восшествии на престол приказала освободить княжну и пожаловала ей звание фрейлины. Уезжая из монастыря, Екатерина Алексеевна очень любезно простилась с матерью-игуменьей и монахинями и обещала присылать в их обитель посильные приношения [Она сдержала свое обещание и время от времени присылала в монастырь деньги и вклады различными вещами.]. Императрица желала поскорее выдать княжну замуж, потому что, несмотря на официальное запрещение, Екатерину Алексеевну продолжали называть "государевой невестой". Однако пристроить княжну оказалось нелегко: березовские похождения ее и строптивый нрав оттолкнули многих женихов, к тому же она и сама оказалась очень разборчивой. Только в 1745 году, княжну выдали замуж за генерал-аншефа А. Р. Брюса - племянника знаменитого сподвижника Петра I и известного "чернокнижника", согласившегося на этот брак из личных расчетов.
Вскоре после свадьбы графиня Е. А. Брюс отправилась в Новгород - поклониться праху своих казненных родственников. На обратном пути она простудилась, заболела горячкой и через несколько недель умерла. Высокомерие не покинуло бывшую "царскую невесту" даже на смертном одре: за два дня до кончины она приказала при себе сжечь все свои платья и наряды, чтобы "после нее никто не мог их носить".
Княжна Елена Алексеевна Долгорукая после ссылки вышла замуж за князя Юрия Юрьевича Долгорукого, а княжна Анна осталась в девицах. Они вместе поселились в Москве, построили домовую церковь во имя Всемилостивого Спаса и звали к себе на житье пострадавших из-за них березовцев, но те пожелали окончить дни свои на родине…
Павел Дмитриевич (1866-1927)Окончил 1-ю Московскую гимназию и естественное отделение физико-математического факультета Московского университета (1890). В 1893-1903 рузский (Моск. губ.) уездный предводитель дворянства, в 1896-1898 камер-юнкер двора: с 1902 статский советник. Один из основателей "Союза Освобождения", председатель его съезда (1904). Руководитель Толстовского об-ва, Об-ва мира; председательствовал на мировом конгрессе пацифистов в Стокгольме. Принимал участие в земских и земско-гор. съездах 1904-1905. Один из основателей кадетской партии, пред. её ЦК (1905 - 1907), тов. пред. ЦК. Депутат и председатель кадетской фракции 2-й Гос. Думы. Исключал насилие как в разрешении вопросов внутри гос-ва, так и в вопросах внеш. сношений. Его называли "рыцарем без страха и упрёка", а сам "он обладал силой морального влияния своей личности". П.Н. Милюков, называя Долгорукова "кристально чистым человеком", вспоминал, что более безобидного и незлобивого человека трудно встретить". В составленных в нач. янв. 1917 тезисах доклада по текущему моменту Долгоруков подчёркивал: "Если государь не вступит добровольно на путь ответственного мин-ва, то нам грозит опасность дворцового переворота"; подобный переворот "не только не желателен, а скорее гибелен для России", т.к. "среди Романовых нет никого, кто смог бы заменить государя". По слухам, в случае свержения монархии Долгоруков должен был стать президентом республики.
После Февр. рев-ции 1917 Долгоруков выступил на заседании ЦК партии кадетов против полного отстранения Гос. Думы от власти. Высказался за провозглашение вел. кн. Михаила Александровича царём, т.к. считал, что "всё-таки было более шансов сохранить государственность до Учред. Собр., тогда ещё казавшегося спасительным" . Был в числе делегации ЦК кадетов (из 3 чел,), к-рая была послана в Петрогр. Совет РСД с требованием отмены Приказа № 1, имевшего, по мнению Долгорукова "разрушит. силу". В апр. выезжал на фронт, посетил 33 воинские части: в дальнейшем вспоминал: "Никакой дисциплины. Солдаты открыто торгуют форменной одеждой и дезертируют. Армия вышла из повиновения. Спасти мажет только наступление..."; "...Необходимо восстановить авторитет власти и офицерства! Необходимо устранение двоевластия. Идея сильной власти, к-рая должна быть поддержана всей рус. общественностью". Во время Апр. кризиса поддержал отставку Милюкова. На 8-м съезде партии (май) вновь избран в ЦК. В июне сближается с Союзом офицеров армии и флота в целях установления воен. диктатуры: "Единств. властью, к-рая поможет спасти Россию, является диктатура... Кто бы ни являлся диктатором, но раз ему воен. сила подчиняется и он может одолеть разбушевавшуюся стихию воен. силой, он приемлем и желателен". В дни Июльского кризиса настаивал на уходе кадетов из пр-ва и требовал установления твёрдой власти: "Министры менялись, власть их постепенно умалялась, власть Совета РСД всё росла, фронт окончательно разваливался, большевизм креп, становился на ноги, расправлял свои корявые члены". Участник моск. Гос. совещания (авг.), рассчитывал на его консолидирующую роль, однако "совещание, к-рое должно было найти общий язык, объединить страну, подпереть колеблющуюся власть, оказалось антигос. митингом, показавшим взаимное озлобление и непримиримость, подчеркнувшим бессилие барахтающегося между двумя течениями, тонущего пр-ва". После Гос. совещания предпринял предвыборную поездку по Моск. губ., баллотируясь в Учред. Собр. (и был избран). Возмущался предательством, по его мнению, меньшевиков, выступивших в Москве объединённым списком с большевиками: "Это объединение и помощь социалистов в проведении большевиков не должны быть забыты". Отказался от членства в Предпарламенте.
Во время Окт. рев-ции в Москве все дни проводил в штабе Моск. ВО, участвуя в орг-ции борьбы против установления Сов. власти. Исполнял обязанности пред. ЦК кадетов в Москве. 28 нояб.. в день предполагавшегося открытия Учред. Собр.; арестован в Петрограде и отправлен в Петропавл. крепость, откуда ему удалось в канун Рождества передать открытое письмо, напечатанное в "Речи", в к-ром он протестовал против незаконного ареста нар избранников и содержания их в тюрьме без предъявления обвинения.
19 февраля 1918 был освобожден, переехал в Москву, целиком отдался идее "белой" борьбы, находясь на нелег. положении. Весной стал членом, а позже тов. пред. "Нац. центра". Участвовал в майской конференции партии. После расстрела Николая II и его семьи заявил, что все противники большевиков "и все русские, не потерявшие совести и гос. разума, должны содрогнуться, узнав об этом злодеянии".
10 октября перебрался на Юг, работал в Осведомительном агентстве (Осваг), созданном с целью координации политико-идеологической деятельности правительства ген. А.И. Деникина, организовывал многочисл. публичные собрания и выступал на них. Основная мысль выступлений: "Если мы считаем большевизм злом, разрушающим нашу Россию, то должны сделать всё, не смущаясь ужасами гражданской войны, чтобы вырвать её из этого зла".
С 1920 в эмиграции (Константинополь, Белград, Париж, Варшава), "без гроша в кармане", однако свою нищету переносил легко. Тяготился оторванностью от родины, но отношения к Сов. власти не изменил, призывал к "моральному осуждению всеми цивилизованными народами и подавлению ими воинствующего социализма, коммунизма и очага его - русского большевизма".
Желая лично убедиться, могут ли эмигранты рассчитывать на поддержку на родине, в 1924 перешёл советско-польскую границу; был задержан, но не опознан и отправлен обратно. Во второй раз перешёл через границу СССР и Румынии 7 июня 1926, пробыл в России 40 дней, был арестован, 11 месяцев просидел в Харьковской тюрьме; "в ответ" на убийство П.Л. Войкова (в Варшаве 7 июня) расстрелян.
